Неточные совпадения
Он пробовал
об этом не думать, старался рассеяться, развлечься, присел в вист, но все
пошло как кривое колесо: два раза сходил он в чужую масть и, позабыв, что по третьей не бьют, размахнулся со всей
руки и хватил сдуру свою же.
И долго еще определено мне чудной властью
идти об руку с моими странными героями, озирать всю громадно несущуюся жизнь, озирать ее сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слезы! И далеко еще то время, когда иным ключом грозная вьюга вдохновенья подымется из облеченной в святый ужас и в блистанье главы и почуют в смущенном трепете величавый гром других речей…
Я намедни
посылал в город к Ивану Афанасьичу воз муки и записку
об этом деле: так они опять-таки отвечают, что и рад бы стараться для Петра Александрыча, но дело не в моих
руках, а что, как по всему видно, так вряд ли и через два месяца получится ваша квитанция.
— Как ты торжественно отвечаешь! Я думала найти его здесь и предложить ему
пойти гулять со мною. Он сам меня все просит
об этом. Тебе из города привезли ботинки, поди примерь их: я уже вчера заметила, что твои прежние совсем износились. Вообще ты не довольно этим занимаешься, а у тебя еще такие прелестные ножки! И
руки твои хороши… только велики; так надо ножками брать. Но ты у меня не кокетка.
Самгин охотно
пошел; он впервые услыхал, что унылую «Дубинушку» можно петь в таком бойком, задорном темпе. Пела ее артель, выгружавшая из трюма баржи соду «Любимова и Сольвэ». На палубе в два ряда стояло десять человек, они быстро перебирали в
руках две веревки, спущенные в трюм, а из трюма легко, точно пустые, выкатывались бочки; что они были тяжелы,
об этом говорило напряжение, с которым двое грузчиков, подхватив бочку и согнувшись, катили ее по палубе к сходням на берег.
Все ахнули и бросились его поднимать, но,
слава Богу, он не разбился; он только грузно, со звуком, стукнулся
об пол обоими коленями, но успел-таки уставить перед собою правую
руку и на ней удержаться.
— Ах, ты
об этом? Нет, mon cher, решительно тебя не надо пускать, тебе до всего дело.
Пойдем,
пойдем, Annette зовет нас, — сказал он, подхватывая его под
руку и выказывая опять такое же возбуждение, как и после внимания важного лица, но только теперь уже не радостное, а тревожное.
— Не могу знать!.. А где я тебе возьму денег? Как ты
об этом думаешь… а? Ведь ты думаешь же о чем-нибудь, когда
идешь ко мне? Ведь думаешь… а? «Дескать, вот я приду к барину и буду просить денег, а барин запустит
руку в конторку и вытащит оттуда денег, сколько мне нужно…» Ведь так думаешь… а? Да у барина-то, умная твоя голова, деньги-то разве растут в конторке?..
— Ну, так по
рукам, Николай Еремеич (купец ударил своими растопыренными пальцами по ладони конторщика). И с Богом! (Купец встал.) Так я, батюшка Николай Еремеич, теперь
пойду к барыне-с и
об себе доложить велю-с, и так уж я и скажу: Николай Еремеич, дескать, за шесть с полтиною-с порешили-с.
— Я ходила по Невскому, Вера Павловна; только еще вышла, было еще рано;
идет студент, я привязалась к нему. Он ничего не сказал а перешел на другую сторону улицы. Смотрит, я опять подбегаю к нему, схватила его за
руку. «Нет, я говорю, не отстану от вас, вы такой хорошенький». «А я вас прошу
об этом, оставьте меня», он говорит. «Нет, пойдемте со мной». «Незачем». «Ну, так я с вами
пойду. Вы куда
идете? Я уж от вас ни за что не отстану». — Ведь я была такая бесстыдная, хуже других.
И, что еще удивительнее:
об руку с этим сплошным мучительством
шло и так называемое пошехонское «раздолье», к которому и поныне не без тихой грусти обращают свои взоры старички.
В то время больших домов, с несколькими квартирами, в Москве почти не было, а переулки были сплошь застроены небольшими деревянными домами, принадлежавшими дворянам средней
руки (
об них только и
идет речь в настоящем рассказе, потому что так называемая грибоедовская Москва, в которой преимущественно фигурировал высший московский круг, мне совершенно неизвестна, хотя несомненно, что в нравственном и умственном смысле она очень мало разнилась от Москвы, описываемой мною).
Около этого же времени Сергеич и Аксинья считают полезным напомнить «крестной»
об Сережке. Его одевают в чистую рубашку, дают в
руки завязанную в платок тарелку с пшеничной лепешкой и
посылают к барыне.
В непродолжительном времени
об Иване Федоровиче везде
пошли речи как о великом хозяине. Тетушка не могла нарадоваться своим племянником и никогда не упускала случая им похвастаться. В один день, — это было уже по окончании жатвы, и именно в конце июля, — Василиса Кашпоровна, взявши Ивана Федоровича с таинственным видом за
руку, сказала, что она теперь хочет поговорить с ним о деле, которое с давних пор уже ее занимает.
Наутро я
пошел в гимназию, чтобы узнать
об участи Кордецкого. У Конахевича — увы! — тоже была переэкзаменовка по другому предмету. Кордецкий срезался первый. Он вышел из класса и печально пожал мне
руку. Выражение его лица было простое и искренне огорченное. Мы вышли из коридора, и во дворе я все-таки не удержался: вынул конверт.
Пойдем же мы
об руку трудным путем,
Как
шли зеленеющим лугом,
И обе достойно свой крест понесем,
И будем мы сильны друг другом.
Благодарю за известие о водворении Бакунина в доме Лучших. Хорошо знать его на хороших
руках, но я хотел бы, чтоб ты мне сказал, на ком он затевает жениться? Может быть, это знакомая тебе особа — ты был дедушкой всех томских невест. И я порадовал бы его матушку, если б мог сказать ей что-нибудь положительное о выборе ее сына. Неизвестность ее тревожит, а тут всегда является Маремьяна. [Речь
идет об M. А. Бакунине.
Об этом — и в начале следующего письма.]
— Ну,
об этом будем рассуждать после, а теперь я за вами
послала, чтобы вы как-нибудь достали мне хоть рюмку теплого вина, горячего чаю, хоть чего-нибудь, чего-нибудь. Я иззябла, совсем иззябла, я больна, я замерзала в поле… и даже обморозилась… Я вам хотела написать
об этом, да… да не могла…
руки вот насилу оттерли снегом… да и ни бумаги, ничего нет… а люди всё переврут…
— Или опять пятипроцентные, — замечал третий. — С чего они упали? Как
об этом ученые понимают? А мы просто это дело понимаем. Меняло скупает пятипроцентные: куда он девает? Ему деньги нужны, а он билеты скупает. Дело-то видно, куда они
идут: всё в одни
руки и
идут и оттуда опять к цене выйдут, а казна в стороне.
Но и этого периода было совершенно достаточно, чтобы около каждого из Лаптевых выросла своя собственная баснословная легенда, где бессмысленная роскошь азиатского пошиба
рука об руку шла с грандиозным российским самодурством, которое с легким сердцем перешагивало через сотни тысяч в миллионы рублей, добытые где-то там, на каком-то Урале, десятком тысяч крепостных
рук…
— Нет, нет, дорогой мой: я знаю вас лучше, чем вы сами. Я уж давно приглядываюсь к вам — и вижу: нужно, чтобы
об руку с вами в жизни
шел кто-нибудь, уж долгие годы изучавший жизнь…
Более честные, более сильные, более хищные говорили нам: «Возьмемся
об руку,
пойдем и погибнем, но будущим поколениям приготовим светлую и легкую жизнь».
— Вот хоть бы тот же капитан Полосухин,
об котором я уж имел честь вам докладывать: застал его однажды какой-то ревнивый старец… а старец, знаете, как не надеялся на свою силу,
идет и на всякий случай по пистолету в
руках держит.
Он, по преимуществу, действовал на местные правящие сферы: убеждал, приглашал оставить опасный путь и
идти об руку по стезе благонамеренности.
Наскучит!» Но в подробности
об этом не рассуждаю, потому что как вспомню, что она здесь, сейчас чувствую, что у меня даже в боках жарко становится, и в уме мешаюсь, думаю: «Неужели я ее сейчас увижу?» А они вдруг и входят: князь впереди
идет и в одной
руке гитару с широкой алой лентой несет, а другою Грушеньку, за обе ручки сжавши, тащит, а она
идет понуро, упирается и не смотрит, а только эти ресничищи черные по щекам как будто птичьи крылья шевелятся.
По крайней мере, никто нынче
об ней не вспоминает, хотя за ней числятся такие создания, как «Орас» и «Лукреция Флориани», в которых подавляющий реализм
идет об руку с самою горячею и страстною идейностью.
Когда я встал с места, я заметил, что голова у меня немного кружилась, и ноги
шли, и
руки были в естественном положении только тогда, когда я
об них пристально думал.
— О нет, нет, нет! Я благословляю судьбу и настойчивость моего ротного командира. Никогда в жизни я не был и не буду до такой степени на верху блаженства, как сию минуту, как сейчас, когда я
иду в полонезе
рука об руку с вами, слышу эту прелестную музыку и чувствую…
Не ограничиваясь этими бескорыстными планами, Егор Егорыч надеялся, что Людмила согласится сделаться его женою и
пойдет с ним
рука об руку в земной юдоли.
Не поверил я, что закройщица знает, как смеются над нею, и тотчас решил сказать ей
об этом. Выследив, когда ее кухарка
пошла в погреб, я вбежал по черной лестнице в квартиру маленькой женщины, сунулся в кухню — там было пусто, вошел в комнаты — закройщица сидела у стола, в одной
руке у нее тяжелая золоченая чашка, в другой — раскрытая книга; она испугалась, прижала книгу к груди и стала негромко кричать...
«На похоронах Васи — Горюшину эту видел,
шла об руку с Любой Матушкиной. Женщина неприметная, только одета как-то особенно хорошо, просто и ловко.
— Да. Инсарову в то время
пошел восьмой год. Он остался на
руках у соседей. Сестра узнала
об участи братниного семейства и пожелала иметь племянника у себя. Его доставили в Одессу, а оттуда в Киев. В Киеве он прожил целых двенадцать лет. Оттого он так хорошо говорит по-русски.
— Должно, дрова рубит. Всё о тебе сокрушалась. Уж не увижу, говорит, я его вовсе. Так-то
рукой на лицо покажет, щелкнет да к сердцу и прижмет
руки; жалко, мол.
Пойти позвать, что ль?
Об абреке-то всё поняла.
Такое развитие почти неизвестно мужчине; нашего брата учат, учат и в гимназиях, и в университетах, и в бильярдных, и в других более или менее педагогических заведениях, а все не ближе, как лет в тридцать пять, приобретаем, вместе с потерею волос, сил, страстей, ту ступень развития и пониманья, которая у женщины вперед
идет,
идет об руку с юностью, с полнотою и свежестью чувств.
Осторожно вынув у нее из
рук газету, он укрыл ее пледом, потушил свечи и
пошел к себе в спальню. Ложась, он думал
об исторической пьесе, и из головы у него все не выходил мотив: «Мой друг, мой нежный друг…»
Если б дело
шло о расширении области дракинского лужения, это тронуло бы меня весьма умеренно. Но Пафнутьевы говорят не о лужении, а
об том, чтобы проникнуть в сферу шиворота и выворачиванья
рук к лопаткам. Вот почва, на которой мы стоим в настоящее время и которую не должны терять из виду, ежели хотим рассуждать правильно.
Весна любви Дон-Кихота
шла об руку с весною жизни природы, и потому в соломенном дворце было тепло, и светло, и для двух просторно.
— Да-с! вы видите перед собой изменника-с! сепаратиста-с! Я, который всем сердцем-с! — говорил он язвительно, — и добро бы еще речь
шла об Золотоноше! Ну, тут действительно еще был бы резон, потому что Золотоноша от Канева —
рукой подать! Но Миргород! но Хороль! но Пирятин! но Кобеляки!
Воображение стало работать быстро. Ей тоже понадобился фиктивный брак… С какой радостью стою я с ней перед аналоем… Теперь это она
идет об руку со мною… Это у нас с ней была какая-то бурная сцена три дня назад на пристани. Теперь я овладел собой. Я говорю ей, что более она не услышит от меня ни одного слова, не увидит ни одного взгляда, который выдаст мои чувства. Я заставлю замолчать мое сердце, хотя бы оно разорвалось от боли… Она прижмется ко мне вот так… Она ценит мое великодушие… Голос ее дрожит и…
Генерал на этот раз был, по заграничному обычаю, в штатском платье и от этого много утратил своей воинственности. Оказалось, что плечи его в мундире были ваточные, грудь — тоже понастегана. Коротенькое пальто совершенно не
шло к нему и неловко на нем сидело, но при всем том маленькая
рука генерала и с высоким подъемом нога, а более всего мягкие манеры — говорили
об его чистокровном аристократическом происхождении. Фамилия генерала была Трахов.
Когда все вошли в залу, то Мильшинский был еще там и, при проходе мимо него Тюменева, почтительно ему поклонился, а тот ему на его поклон едва склонил голову: очень уж Мильшинский был ничтожен по своему служебному положению перед Тюменевым! На дачу согласились
идти пешком. Тюменев
пошел под
руку с Меровой, а граф Хвостиков с Бегушевым. Граф
шел с наклоненной головой и очень печальный. Бегушеву казалось неделикатным начать его расспрашивать о причине ареста, но тот, впрочем, сам заговорил
об этом.
— А вас любили в самом деле, и еще как преданно как жарко вас любили! Не Маня, может быть, одна, а и другие, серьезнее и опытнее Мани женщины в своем приятном заблуждении вас принимали за человека, с которым женщине приятно было б
идти об руку…
Я рассказал становому
об истязании бабы и просил его
идти и отнять ее. Он махнул
рукой и предложил мне наливки.
Дорн(один). Не знаю, быть может, я ничего не понимаю или сошел с ума, но пьеса мне понравилась. В ней что-то есть. Когда эта девочка говорила
об одиночестве и потом, когда показались красные глаза дьявола, у меня от волнения дрожали
руки. Свежо, наивно… Вот, кажется, он
идет. Мне хочется наговорить ему побольше приятного.
— Прошу тебя, когда наступит утро,
пойдем вместе туда… на виноградник… Туда, где зелень, и кипарисы, и кедры, где около каменной стенки ты взял
руками мою душу… Прошу тебя
об этом, возлюбленный… Там снова окажу я тебе ласки мои…
С эгоизмом
об руку идет гордая надменность; книгу науки развертывают с дерзким легкомыслием.
Как же,
пойдет тут работа на ум! Все бы я думал
об ней!.. Душу-то всю истерзал тосковамши. Ах ты, горе-гореваньице!.. (Закрывает лицо
руками и сидит молча.)
— Эй, выпьем, Алексей Иванович, эй, не отказывайте! — продолжал Павел Павлович, схватив крепко его за
руку и странно смотря ему в лицо. Очевидно, дело
шло не
об одной только выпивке.
Смерть
шла об руку с голодом и друг друга поддерживали.
Но солдат был порядочный ротозей, и однажды, когда я читал «Сказку о трех братьях» Толстого, [«Сказка
об Иване-дураке и его двух братьях».] за плечом у меня раздалось лошадиное фырканье Семенова, протянулась его маленькая, пухлая
рука, схватила книжку, и — не успел я опомниться — как он, помахивая ею,
пошел к печи, говоря на ходу...